Полная амнистия или азартная игра с государством (налоговый компромисс и его риски)

«Главный резерв наполнения бюджета, на сегодня едва ли не единственный, — это средства, выведенные из тени, и оживление производства благодаря восстановлению баланса между потребностями бизнеса и интересами государства, который был полностью разрушен предыдущей властью», — отметил в ходе пресс-конференции 23.01.2015 г. председатель ГФС Игорь Билоус(1). Одним из шагов, призванных урегулировать правоотношения между бизнесом и государством, он назвал механизм налогового компромисса. Благодаря этому механизму бизнес, по мнению руководителя ГФС, «…получит возможность работать легально и честно, проходить аудит и привлекать финансирование для развития предпринимательской деятельности».

Згадайте новину: Податковий компроміс нарешті може запрацювати?

Дивіться відео: Про податковий компроміс

Казалось бы, вот она — панацея от всех «налоговых» бед! Что же еще нужно? Но предложения фискалов и законотворцев вызвали неоднозначную реакцию в профессиональной среде. А налогоплательщики поставлены перед дилеммой: с одной стороны — заплати 5% и «спи спокойно», а с другой — стоит ли овчинка выделки? Разрешение этой дилеммы и является целью данной статьи.

Заграница нам поможет?

Если обратиться к зарубежному опыту, то он изобилует и положительными, и отрицательными примерами. В разное время финансовые амнистии применялись в США, Италии, Бельгии, ЮАР, Индии, России, Ирландии, Аргентине, Мальте, Франции и других странах. Одни могут похвастаться положительным опытом, например США, Италия, Ирландия. А где-то цели по поступлениям в бюджет в результате амнистии не были достигнуты (например, в Бельгии, Грузии). Конечно же, условия, сроки и порядок реализации амнистионных мероприятий в каждой стране были различны. Но общие принципы и цели одинаковы — освобождение уклонившихся от уплаты налогов и от уголовной ответственности, пополнение бюджета, расширение налогооблагаемой базы, привлечение финансовых ресурсов в экономику. У нашего законодателя имелись все возможности для разработки и реализации модели «налогового компромисса». Он мог учесть как позитивный зарубежный опыт, так и допущенные просчеты. Но удалось ли ему справиться с поставленными задачами? Попробуем разобраться.

Отметим, что аналогичные налоговому компромиссу идеи законодатель уже выдвигал, в частности, во времена действия Закона Украины от 21.12.2000 г. № 2181-ІІІ «О порядке погашения обязательств налогоплательщиков перед бюджетами и государственными целевыми фондами». Это и налоговый компромисс в начале 2000-х годов в пределах административного обжалования налоговых уведомлений-решений, и мировые соглашения, заключавшие¬ся налогоплательщиками с налоговыми органами в 2012—2013 годы о частичном признании правонарушения и добровольной уплате заниженных налоговых обязательств. Но по причине многочисленных негативных последствий для бизнеса, возникающих в связи с таким «примирением», особой популярностью эти меры не пользовались.

С появлением НКУ(2) наши законотворцы долгое время никак не могли прийти к общему знаменателю при определении порядка и условий внедрения налогового компромисса. Первый законопроект о налоговом компромиссе № 4930 «О внесении изменений в Налоговый кодекс Украины относительно особенностей уточнения налоговых обязательств по налогу на прибыль предприятий и налогу на добавленную стоимость в случае применения налогового компромисса» был внесен в Верховную Раду Украины 26.05.2014 г. Его автор — правительство. Напомним основной посыл данного документа — всем, кто при прежней власти работал с конвертационными центрами и не доплатил в бюджет НДС, а также налог на прибыль, было предложено заплатить 15% суммы недоплаты без пени и штрафов, а остальное прощалось навсегда и освобождалось от какой бы то ни было ответственности. При этом к высокой ставке налога добавлялись незначительный срок на «явку с повинной» (60 календарных дней и 60 дней на сверку) и недостаточные гарантии освобождения от ответственности.

Справедливости ради нужно отметить, что ко второму чтению основные недостатки законопроекта были устранены (например, ставка компромисса — 10%, увеличение «компромиссных» сроков, четкая регламентация освобождения от уголовной и административной ответственности при достижении компромисса). Но в результате законопроект так и не был принят парламентом. Впоследствии еще дважды вносились законопроекты (№ 1071 и № 1071-1), и при каждом следующем представлении ставка налогового компромисса понижалась (с 15% до 5%), а условия освобождения налогоплательщиков от ответственности приобретали более конкретные формы. И что же мы получили в итоге?

Сущность и условия «налоговой амнистии»

Вступивший в силу 17.01.2015 г. Закон № 63(3) дополнил НКУ подразделом 92 раздела ХХ «Переходные положения», регламентирующим процедуру налогового компромисса. А ГФС утвердила соответствующие Методические рекомендации(4). Налоговый компромисс предполагает освобождение от юридической ответственности налогоплательщиков за занижение налоговых обязательств по налогу на прибыль и НДС. Основная задача состоит в возврате в госбюджет части денежных средств, незаконно сэкономленных бизнесом в результате работы с так называемыми «площадками», действовавшими во время прежней власти. Под его действие подпадают любые налоговые периоды, предшествующие 01.04.2014 г., с учетом сроков давности, установленных ст.102 НКУ. Для обращения за налоговым компромиссом установлен срок 90 календарных дней со дня вступления в силу Закона № 63, то есть с 17.01.2015 г. до 16.04.2015 г., а для достижения налогового компромисса — не более 70 календарных дней со дня, следующего за днем представления уточняющего расчета. Ставка налогового компромисса — 5% суммы заниженных налоговых обязательств, то есть 95% суммы соответствующего налога будут считаться погашенными. А распространяется он на налог на прибыль и НДС. Воспользоваться налоговым компромиссом могут следующие категории налогоплательщиков:

– которые приняли решение добровольно представить уточняющий расчет о самостоятельном определении суммы завышения налогового кредита по НДС или суммы завышения расходов по налогу на прибыль;

– в отношении которых органами ГФС проводится документальная проверка либо уже составлен акт по ее результатам;

– в отношении которых направлены налоговые уведомления-решения, по которым суммы налоговых обязательств не согласованы;

– которые находятся на стадии обжалования (административного или судебного) налоговых уведомлений-решений.

В случае достижения налогового компромисса налогоплательщики освобождаются от финансовой, административной, уголовной ответственностиза занижение налоговых обязательств.

Процедура достижения налогового компромисса следующая. Вначале в соответствующий орган ГФС в течение 90 календарных дней со дня вступления в силуЗакона № 63 направляются документы, свидетельствующие о решении налогоплательщика применить налоговый компромисс. Это и уточняющие расчеты налоговых обязательств по налогу на прибыль и/или НДС по форме, утвержденной ГФС (до момента утверждения таких форм можно пользоваться существующими формами уточняющих расчетов), и перечень (описание) хозяйственных операций, по которым произведены уточнения показателей налогового учета, и письменное заявление о намерении достижения компромисса в случае, когда решение о его применении касается сумм налоговых обязательств, доначисленных (направлены налоговые уведомления-решения), но не согласованных в установленном порядке. Затем в течение 10 рабочих дней, следующих за днем представления уточняющего расчета (расчетов), орган ГФС проводит согласование заявленных сумм налоговых обязательств или принимает решение о необходимости проведения внеплановой документальной проверки с составлением налогового уведомления-решения (при выявлении нарушений налогового законодательства) или составлением справки (при отсутствии нарушений, что подтверждает правомерность определения сумм налоговых обязательств в уточняющем расчете). Уплата сумм налоговых обязательств, определенных в уточняющем расчете (расчетах) или налоговом уведомлении-решении, производится в течение 10 календарных дней с момента согласования налоговых обязательств. А при несогласии налогоплательщик имеет право обжаловать налоговое уведомление-решение в административном или судебном порядке, но в этом случае налоговый компромисс считается недостигнутым.

Вроде бы все ясно и просто: уплатите 5% суммы заниженного обязательства по налогу на прибыль и/или по НДС — и все хорошо. На первый взгляд, Закон № 63 предлагает налогоплательщикам широкие возможности для урегулирования спорных ситуаций. Но является ли предложенный механизм урегулирования совершенным? И получат ли налогоплательщики шанс «уплатить и спать спокойно» без опасений за возможные последствия?

Игра на противоречиях

К сожалению, имеющаяся правоприменительная практика не раз свидетельствовала, что в нашем государстве все новое порождает больше вопросов, нежели ответов на них. А введенный механизм налогового компромисса не стал исключением. Он вызывает множество вопросов.

И первый из них — вопрос ответственности. Налоговый компромисс — это режим освобождения от юридической ответственностиналогоплательщиков и/или их должностных (служебных) лиц за занижение налоговых обязательств по налогу на прибыль предприятий и/или НДС. Такая «преференция», учитывая положения п.111.1 ст.111 НКУ, должна касаться финансовой, административной и уголовной ответственности без каких-либо исключений и оговорок. В свою очередь, согласно п.10 подраздела 92 раздела ХХ НКУ деяние, совершенное налогоплательщиком или его должностными (служебными) лицами, приведшее к занижению его обязательств по налогу на прибыль предприятий и/или НДС, если такие налоговые обязательства уточнены по процедурам применения налогового компромисса и уплачены в бюджеты, не считается умышленным уклонением от уплаты налогов, сборов. То есть последствия применения налогового компромисса распространяются на действия, составляющие состав преступления, предусмотренный ст.212 УКУ. Отметим, что в ст.212 УКУ появилась часть пятая, исключающая ответственность за умышленное уклонение от уплаты налогов в случае достижения налогового компромисса. Вместе с тем, распространенной является практика, когда совершение действий, направленных на отражение в налоговом и/или бухгалтерском учете недостоверных сведений, приведших к занижению налоговых обязательств, квалифицируются и по другим статьям УКУ, такими как присвоение, растрата имущества или завладение им путем злоупотребления служебным положением (ст.191), фиктивное предпринимательство (ст.205), легализация (отмывание) доходов, полученных преступным путем (ст.209), мошенничество с финансовыми ресурсами (ст.222), подделка документов, печатей, штампов и бланков, сбыт или использование поддельных документов, печатей, штампов (ст.358), злоупотребление полномочиями служебным лицом юридического лица частного права независимо от организационно-правовой формы (ст.3641), служебный подлог (ст.366), служебная халатность (ст.367).

Отметим, что размер суммы, необходимой для открытия уголовного производства по ст.212 УКУ, значительно превышает «порог», с которого начинается уголовное преследование по ст.191, 3641 и 367, а составы преступлений, предусмотренных ст.358 и ст.366 УКУ, вообще являются «фактовыми». В связи с этим, открыть уголовное производство по указанным статьям значительно проще. Кроме того, ответственность по некоторым из приведенных статей намного жестче, нежели санкции, предусмотренные частями первой и второй ст.212 УКУ. В некоторых же случаях для привлечения к уголовной ответственности достаточно осуществления определенных действий, в независимости от суммы причиненного ущерба, например, по ст.358 и части первой ст.366 УКУ. Кроме того, не усматривается и возможности их закрытия посредством механизма налогового компромисса. Но даже если использовать его только по ст.212 УКУ, то что делать с частью третьей этой нормы, которая предусматривает срок давности до 10 лет, что значительно превышает сроки, предусмотренные ст.102 НКУ.

Таким образом, добровольное признание налогоплательщика в совершении соответствующих действий может стать фактически «подписанием» обвинительного приговора по другим возможным составам преступлений.

Схема сотрудничества с «налоговыми ямами» известна всем давным-давно. Во многих случаях такое сотрудничество сопровождалось перечислением на их счета денежных средств с последующим обналичиванием и неофициальным возвратом (за вычетом оговоренного процента за услуги). В свою очередь, значительная часть таких наличных средств использовалась для выплаты зарплаты «в конвертах» сотрудникам плательщика налогов

и/или «дивидендов» учредителям. Такие операции не находили отражения в отчетности налогоплательщика и не облагались налогом на доходы физлиц.

После применения процедуры компромисса и признания в том, что хозяйственные операции, в рамках которых перечислялись денежные средства в адрес «налоговой ямы», являются фиктивными, возникают все основания поинтересоваться о фактической судьбе таких средств. На практике же указанные обстоятельства могут результативно «изучаться» в рамках уголовных производств. И в таком случае речь пойдет об уклонении от уплаты налога на доходы физлиц, на который налоговый компромисс не распространяется.

Неточности содержатся и в нормах, касающихся полного освобождения от применения штрафных санкций и пени. Так, п.2 подраздела 92 раздела ХХ НКУпредусмотрено, что сумма заниженного налогового обязательства по налогу на прибыль и/или НДС уплачивается в размере 5% такой суммы. При этом 95% суммы заниженного налогового обязательства по налогу на прибыль и/или НДС считаются погашенными, штрафные санкции не применяются, пеня не начисляется. В то же время предусмотрено, что в случае принятия решения о необходимости проведения документальной внеплановой проверки контролирующий орган проводит такую проверку и по ее результатам принимает налоговое уведомление-решение при выявлении нарушений налогоплательщиком требований налогового законодательства, уплата денежного обязательства по которому осуществляется в размере, предусмотренном п.2 этого подраздела (п.3 подраздела 92 раздела ХХ НКУ). Если внимательно вчитаться в приведенные законодательные положения, то можно увидеть, что в п.3 четко говорится об уплате денежного (а не налогового) обязательства, в состав которого согласно пп.14.1.39 ст.14 НКУ входят и штрафные санкции. И получается, что умышленно или нет, но законодатель оставил возможность для фискальных органов применять санкции по ст.123НКУ в случае вынесения налогового уведомления-решения по результатам проведения документальной внеплановой проверки налогоплательщика в рамках процедуры налогового компромисса.

Следующий проблемный вопрос, возникающий при изучении механизма налогового компромисса, это вопрос «интереса». Учитывая коррупционную составляющую в нашем государстве, многие специалисты уже сейчас констатируют, что налоговый компромисс может быть использован в качестве механизма давления на бизнес.

С одной стороны, на такие мысли наталкивает отсутствие в законе оговорки относительно дальнейшей судьбы информации, «упавшей с неба» от налогоплательщика, который в итоге отказался от компромисса. Кроме того, законодатель не предусмотрел наказания для чиновников, возжелавших попользоваться такой информацией в интересах «государства». С другой стороны, достаточно «привлекательной» выглядит ситуация с документальными проверками в рамках процедуры налогового компромисса. Так, после направления в орган ГФС уточняющего расчета у налогоплательщика возникает интерес в получении справки об отсутствии необходимости в проведении проверки. Логично, что цена такой справки может значительно возрасти, по сравнению с официальными 5% задекларированных налоговых обязательств. В свою очередь, несговорчивые сторонники «компромисса» могут получить в итоге как саму проверку, так и доначисления значительных налоговых сумм.

Еще один проблемный вопрос связан со сроками. Сама уплата налоговых обязательств должна произойти в течение 10 календарных дней со дня, следующего за днем согласования, которым считается день получения:

– уведомления контролирующего органа об отсутствии необходимости проведения документальной внеплановой проверки;

– справки, подтверждающей правомерность определения сумм налоговых обязательств в уточняющем расчете;

– налогового уведомления-решения, принятого по результатам такой проверки.

По мнению автора, 10-дневный срок для оплаты компромисса в нынешних тяжелых реалиях страны явно маловат. А ведь если налогоплательщик опоздает, то налоговый компромисс применяться не будет. Следовательно, либо необходимую для налогового компромисса сумму надо накопить заблаго¬временно, либо (при ее отсутствии) лучше сразу отказаться от этой затеи.

Отдельную проблему составляют налоговые уведомления-решения, содержащие как те налоговые обязательства, к которым можно применить процедуру налогового компромисса, так и те, которые с истечением сроков давности уже под нее не подпадают. Данный случай законодатель также не урегулировал.

В свою очередь, положения п.1 подраздела 92 раздела ХХ НКУ ограничивают возможность применения налогового компромисса сроками давности, установленными ст.102 НКУ. Эта норма содержит несколько сроков давности, каждый из которых имеет свое начало и особенности течения. Но какой именно срок должен применяться в целях налогового компромисса законодатель не указал. Неудачная формулировка положений п.1 подраздела 92 раздела ХХ НКУ привела к тому, что многие налогоплательщики пытаются применить налоговый компромисс к периодам с 02.04.2011 г. по 31.03.2014 г. включительно (поскольку 1095-дневный срок исчисляется с 01.04.2014 г.). Но на самом деле сейчас речь может идти об уточнении обязательств за налоговые периоды, разве что начиная с 2012 года (считать необходимо обратно от 17.01.2015 г.).

Мало возможностей, много проблем

Следующий проблемный вопрос связан с проверками. Законодатель абсолютно не определил основания для назначения и проведения документальной проверки в рамках процедуры налогового компромисса, оставив это на усмотрение контролирующих органов. И вопрос критериев, которым должен соответствовать налогоплательщик для получения уведомления об отсутствии необходимости в проведении проверки, также остается открытым.

Справедливости ради отметим, что представление налогоплательщиком уточняющего расчета за периоды, по которым не была проведена документальная проверка, может быть основанием для проведения документальной внеплановой проверки в соответствии с процедурой налогового компромисса (п.3 подраздела 92 раздела ХХ НКУ). С одной стороны, в качестве документального основания для проведения проверки назван уточняющий расчет. А с другой стороны, ничто не указывает на то, что проверка может быть проведена только за эти периоды. Формулировка «может быть» в п.3 не говорит об исключительности указанного основания.

Помимо этого, следует отметить, что процедура налогового компромисса фактически предлагает налогоплательщику обнародовать свои «теневые средства». А это приведет налогоплательщика к следующему проблемному вопросу, связанному с доначислениями. Ведь если фискальные органы проведут внеплановую проверку, то сумма в уведомлении-решении может существенно отличаться от первоначально задекларированной суммы обязательств, и ее нужно будет уплачивать. Если налогоплательщик в таком случае не согласится на компромисс, ему придется оспаривать доначисленную сумму. А в случае принятия решения в пользу органа ГФС, суммы доначислений необходимо уплачивать, ведь воспользоваться налоговым компромиссом уже будет невозможно. Это означает, что на самом деле налогоплательщик не освобождается не только от доначислений в полном объеме, но и от санкций.

Следует также отметить, что налоговый компромисс распространили исключительно на НДС и налог на прибыль. Как будто иных налогов нет, или лица, имеющие долги по другим налогам, меньше заслужили «преференцию». Но и к этим двум обязательным платежам данный механизм не может быть применен в полном объеме. Согласно п.1 подраздела 92 раздела ХХ НКУ уточняющие расчеты налогоплательщики могут направлять только в случаях завышения расходов, которые учитываются при определении объекта обложения налогом на прибыль и/или завышения налогового кредита по НДС. А если занижены доходы и сумма обязательств? НКУ предусматривает множество особенностей для налогообложения операций, когда к составу налоговых доходов относится положительный финансовый результат, исчисляемый как разность между продажей и приобретением актива. Об этом ничего не сказано.

Более того, ограничение предмета налогового компромисса исключительно налоговыми обязательствами по НДС и налогу на прибыль фактически лишило возможности принять участие в этой процедуре физлиц-предпринимателей, находящихся на общей системе налогообложения. Эти лица уплачивают налог на доходы физлиц и имеют право на уменьшение размера налогооблагаемого дохода на сумму расходов, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности. Бывают случаи, когда эти лица также становятся жертвами фиктивных структур и вынуждены спорить с контролирующими органами относительно достоверности отражения в своем налоговом учете соответствующих расходов. Такое положение дел представляется несправедливым. Аналогичные замечания могут быть в полной мере адресованы и к случаям ограничения права воспользоваться налоговым компромиссом плательщиков единого налога, а также лиц, не обладающих предпринимательским статусом. И получается, что предложенный механизм повлек еще один проблемный вопрос — вопрос равенства налогоплательщиков.

Особенностью налогового компромисса является также то, что данная процедура распространяется только на несогласованные суммы налоговых обязательств по налогу на прибыль и/или НДС, указанные в налоговых уведомлениях-решениях, по которым продолжается процедура судебного и/или административного обжалования, а также на случаи, когда налогоплательщик получил налоговое уведомление-решение, по которому налоговые обязательства не согласованы в соответствии с нормами НКУ (п.7 подраздела 92 раздела ХХ НКУ). В данном случае абсолютно оправданным было бы предоставление возможности применить налоговый компромисс и налогоплательщикам, имеющим согласованные, но не оплаченные налоговые обязательства. Пусть и по более высокой ставке, чем 5%, но это нужно сделать. Такой подход позволит многим субъектам хозяйствования в нынешних реалиях не уйти с рынка, а восстановить бизнес и обрести платежеспособность.

Приведенные случаи являются ярким свидетельством грубейшего нарушения основного принципа налогового законодательства о равенстве всех плательщиков перед законом и недопущении любых проявлений налоговой дискриминации (пп.4.1.2 ст.4 НКУ). Ведь содержание деяний, их налоговые и социальные последствия в ситуациях с фиктивными субъектами хозяйствования одинаковы как для физлиц (и граждан без статуса предпринимателя, и предпринимателей), так и для юрлиц. Почему же в таком случае законодатель создал лучшие условия для последних?

Проблемы с репутацией и контрагентами

Следующий проблемный вопрос — соблюдение интересов контрагентов. Согласно п.4 подраздела 92 раздела ХХ НКУ уточнение налогоплательщиком налоговых обязательств путем представления уточняющего расчета не влияет на размер налоговых обязательств его контрагентов. Имеется в виду, что уточнения налогоплательщиком налогового кредита и/или налоговых расходов не влекут автоматической корректировки налоговых обязательств контрагентов. Но в рамках процедуры налогового компромисса налогоплательщикам придется признать, что они, например, не приобрели в пределах задекларированной операции ни одного актива. Автоматически встанет вопрос о реальности дальнейших операций по поставке соответствующего актива другому налогоплательщику, если такое имело место. Ведь контролирующие органы могут в соответствующих случаях поставить под сомнение существование актива во всей цепочке поставки. И в таком случае придется оправдываться также и всем последующим в такой цепочке налогоплательщикам по поводу происхождения актива.

В связи с этим отметим, что закон не запрещает контролирующим органам проводить документальные проверки у контрагентов налогоплательщика. В этом случае контролирующий орган действительно не должен ссылаться на представленный уточняющий расчет как на доказательство занижения налогов у контрагентов. Однако закон не содержит запрета на использование признательных пояснений, предоставленных «компромиссным» налогоплательщиком на запрос налогового органа относительно бестоварности операции. При этом фискалы могут вынуждать налогоплательщиков дать необходимые пояснения «в обмен» на налоговый компромисс. Не предусмотрен и запрет ссылаться на результаты документальных проверок, проведенных в рамках самой процедуры налогового компромисса, либо же на материалы сверок. Следует понимать, что в случае проведения у налогоплательщика, воспользовавшегося компромиссом, внеплановой проверки в акт проверки могут быть включены выводы о бестоварности сделок не только с «конвертационными центрами», но и с реальными компаниями.

Далее переходим к следующему проблемному вопросу. Бывает так, что фактически активы приобретаются налогоплательщиками у одних субъектов хозяйствования, а документально — у других (фиктивных). Если в такой ситуации налогоплательщик признается в том, что товар (работы, услуги) не приобретены у субъекта, указанного в первичных документах, то возникает вполне логичный во¬прос о его фактическом происхождении. Причем контролирующие органы обязательно попросят дать на него ответ. Поэтому, если налогоплательщик принимает решение о применении процедуры налогового компромисса, то защитная тактика для такого случая у него должна быть готова. В противном случае контролирующие органы могут квалифицировать такие активы как полученные бесплатно и включить их стоимость в состав доходов налогоплательщика с обложением налогом.

Экономия, как говорится, экономией, но существуют вещи, которые не видны невооруженным глазом, но на которых применение механизма налогового компромисса может оставить неизгладимый след. Речь идет о деловой репутации и корпоративном имидже налогоплательщика. И в этой области также вырисовываются проблемные вопросы. Важно понимать, что «налоговая история» уже давно учитывается многими компаниями (особенно зарубежными) в качестве одного из элементов их внутренней политики при проведении проверки потенциальных контрагентов на предмет их налоговой «надежности» и экономической «добропорядочности». Ни для кого не секрет, что репутация и имидж не являют собой материального блага, однако являются ключевыми составляющими в бизнес-сфере, поскольку способны принести существенный материальный доход. А ведь признания (через механизм налогового компромисса) в участии в нелегальных схемах могут здорово ударить по репутации и имиджу компании и иметь совершенно обратный «эффект», оценить который в денежном выражении будет трудно. Более того, поправить «пошатнувшуюся» репутацию зачастую бывает практически невозможно.

Таким образом, налоговый компромисс может быть выгоден «конвертационным центрам», которые смогут обелить свои компании и избежать ответственности за преступления, а вот компаниям «с именем» вряд ли стоит им пользоваться.

Следует затронуть и проблему способов погашения 5% суммы налогового обязательства. Например, если у налогоплательщика числится переплата по НДС, можно ли эту сумму использовать для погашения доначисленной 5% суммы по процедуре налогового компромисса, или эту сумму надо перечислять в бюджет, несмотря на переплату? Законодатель для этого случая предусмотрел п.2 и п.8 в подразделе 92 раздела XX НКУ, в которых сказано, что сумма заниженного налогового обязательства по налогу на прибыль и/или НДС уплачивается в размере 5% такой суммы, и что налоговый компромисс считается достигнутым после уплаты налогоплательщиком согласованных налоговых обязательств.

В свою очередь отметим, что действующее законодательство, в частности положения ст.87 НКУ, позволяют налогоплательщикам погашать свои обязательства перед бюджетом за счет излишне уплаченных сумм такого платежа или за счет ошибочно и/или излишне уплаченных сумм по другим платежам. Однако уже известны случаи, когда контролирующие органы требовали погашать налоговые обязательства в рамках процедуры налогового компромисса исключительно «живыми» деньгами (при наличии переплаты).

Соблазн воспользоваться налоговым компромиссом из-за его экономической «дешевизны» (всего 5% суммы претензий) может побудить отдельных законопослушных налогоплательщиков согласиться на подобные «отступные» даже в ситуациях, когда они не допускали каких-либо налоговых нарушений. Ведь доказывание своей правоты в процедуре административного и/или судебного обжалования определенных контролирующим органом денежных обязательств нередко требует больших временных и материальных затрат. Но, по мнению автора, все приведенные проблемные вопросы заставляют здорово задуматься над целесообразностью данного способа «налоговой экономии», ведь такая оптимизация в итоге может оказаться слишком «дорогой».

«Этот закон возник в ответ на запрос бизнеса, который хочет перевернуть страницу и начать работать прозрачно. Налоговый компромисс — это не обязательство, а право бизнеса. Учитывая подписание Соглашения об ассоциации с ЕС и те возможности, которые оно открывает для украинского бизнеса, я убежден, что этим инструментом воспользуется много компаний», — отметил глава ГФС Игорь Белоус. Уверенность главного фискала страны очень подкупает. Однако проведенный в статье системный анализ заставляет не один раз подумать, прежде чем принять единственно правильное решение и все же понять, что такое налоговый компромисс — «полная амнистия или азартная игра с государством»?!

(1)См. на сайте ГФС www.sfs.gov.ua (прим. ред.).

(2)Налоговый кодекс Украины от 02.12.2010 г. № 2755-VI. Опубликован: Бухгалтерия. — 2015. — № 4. — С.30—366 (прим. ред.).

(3)Закон Украины от 25.12.2014г. № 63-VIII «О внесении изменений в Налоговый кодекс Украины относительно особенностей уточнения налоговых обязательств по налогу на прибыль предприятий и налогу на добавленную стоимость в случае применения налогового компромисса» (прим. ред.).

(4)Методические рекомендации об особенностях уточнения налоговых обязательств по налогу на прибыль предприятий и налогу на добавленную стоимость при применении налогового компромисса, утвержденные приказом ГФС от 17.01.2015 г. № 13. Опубликованы: Бухгалтерия. — 2015. — № 5. — С.8—15 (прим. ред.).

Автор статьи: Адрей Тамошюнас