«Судьи Портнова», Роттердам+ и фейки. Адвокат Порошенко — об уголовных делах против экс-президента

Журналист НВ Иван Верстюк пообщался с Игорем Голованем, который предоставляет юридические услуги Петру Порошенко, против которого украинские правоохранительные органы зарегистрировали несколько уголовных производств.

22 номере НВ еженедельника вышла статья Дело Порошенко, в которой речь идет о семи уголовных производствах, в которых тем или иным образом фигурирует пятый президент Украины.

Продолжая эту тему, НВ встретился с юристом Игорем Голованем, который является адвокатом Петра Порошенко, чтобы выслушать его точку зрения на то, почему Андрей Портнов, заместитель главы президентской администрации времен Виктора Януковича, буквально бомбит Государственное бюро расследований своими заявлениями.

Кроме того, Головань ответил на все другие вопросы — о возможной причастности Порошенко к сделкам в энергетическом секторе, о продаже Кузницы на Рыбальском и о том, кто на самом деле владеет телеканалом Прямий.

Реагируя на заявления Портнова, Головань подал заявление в Национальную полицию, в котором обвинил государственного чиновника, связанного с Януковичем, в обнародовании ложных фактов против Порошенко. Полиция такое производство зарегистрировала.

— В статье Дело Порошенко я писал о том, что против экс-президента существует несколько уголовных производств. Я писал только о семи основных, которые тем или иным образом его касаются, но их больше.

В одном только Государственном бюро расследований (ГБР) восемь производств, в Специализированной антикоррупционной прокуратуре (САП) есть производство, в Национальном антикоррупционном бюро (НАБУ) есть два производства. На ваш взгляд, какое из этих производств является наиболее рискованным для вашего клиента?

— Во-первых, не существует таких производств, поскольку Порошенко не имеет процессуального статуса ни в одном из этих производств. Во-вторых, я бы сказал, что мы не имеем производств дел Порошенко. Вместо этого мы имеем дела Портнова. Мы имеем дела Шуфрича. Мы имеем дела Крючкова. То есть определенные заявления определенных людей.

Согласно нашему Уголовно-процессуальному кодексу, эти заявления регистрируются в Едином реестре уголовных производств и они должны расследоваться. Но даже Уголовно-процессуальный кодекс говорит о том, что играет роль репутация человека, подающего заявление. Репутация свидетеля должна учитываться при оценке того, что он говорит. И когда мы смотрим на ситуацию, кто подает эти заявления против Порошенко, то это определенный круг пророссийских персонажей.

Если говорить о Дмитрие Крючкове, то это человек, которому объявлено подозрение. Этот человек, насколько я знаю, находится в залоге. То есть это человек, который в достаточно некомфортных условиях находится. Для меня это очень странно, когда 20 мая президент Владимир Зеленский заявляет о досрочных выборах, а 22 мая в Фейсбуке господин Холодницкий рассказывает нам, что он принял сего господина Крючкова, который у него уже давно в орбите в качестве подозреваемого.

— Но мы понимаем, что в коррупционном мире нет светлых и пушистых деятелей. Поэтому Крючков — это типичный представитель этого серого бизнеса, который как раз и знает факты о том, как выводились деньги государственных компаний — из облэнерго, их Центрэнерго. Нет людей с хорошей репутацией в этом секторе.

— Я же не сказал, что их вообще не надо слушать.

— Крючков приводит конкретные факты. Он, например, заявлял публично, что перечислял Петру Порошенко и Игорю Кононенко от 50% до 75% дохода, полученного из схем между энергосетями и облэнерго.

— В заявлении Холодницкого в Фейсбуке об этом речь не идет. Там сказано единственное, что я помню — якобы была какая-то координация. Если мы говорим о том, что Крючков кого-то в чем-то обвиняет, то у следствия было, я думаю, достаточно времени, чтобы осуществить проверку всех этих доводов.

Если вы сказали, что Крючков перечислял деньги, то возникает вопрос — куда перечислял, как перечислял. Не было никакой необходимости об этом писать в Фейсбуке, не было никакой необходимости рассказывать нам о каких личные приемы Холодницким Крючкова. Это исключительно шоу. Это не юриспруденция. Это пиар чистой воды.

Читайте статью: Фактическое обвинение в совершении налогового преступления. Как противодействовать? - Никита Задорожный, адвокат ID Legal Group

Потому что если осуществляется следствие, оно осуществляется. Осуществляются следственные действия, проверки фактов, и затем с этими фактами можно работать. Мы пока видим, что где-то в медиа, в Интернете какие-то вбросы, которые господин Портнов называет информационными поводами, которыми пытаются запятнать Порошенко.

Несмотря на то, что во время президентского срока действительно существует неприкосновенность, но никто не мешал и не мог мешать работать следователям. Поэтому когда нам говорит детектив [НАБУ], что вот «неприкосновенность нам мешает, чтобы расследовать и что-то доказывать», то это откровенное признание собственной неспособности что-то сделать. Это просто такое универсальное оправдание.

Что Портнов, что Крючков — они все время говорят про каких-то других людей. И работать с теми так называемыми другими людьми все это время никому никто, насколько я понимаю, не мешал, ведь это «высокие профессионалы» [в антикоррупционных органах] и все такое. Но они нам ничего не могут предъявить.

— Смотрите, я пишу статью о производствах, в которых фигурирует Порошенко, и привожу мнение экспертов о том, что наиболее рискованным для Порошенко является производство в отношении телеканала Прямий. Портнов там привязывает преступные доходы, отмывание средств, но в центре производства возможное владение Порошенко телеканалом Прямой.

Выходит статья, а буквально через пару дней Порошенко на встрече с работниками телеканала заявляет, что он рассматривает возможность приобретения этого медийного актива. В моих глазах это выглядит, будто он быстро пытается легализовать собственность уже после того, как общество начало обсуждать, что канал реально принадлежит ему. Это ли не реакция Порошенко на публикацию?

— Вы знаете, я бы не стал это обсуждать. Порошенко поэтому и Порошенко, что он принимает свои решения, которые он считает нужными. Но мы сейчас видим, что идет атака на телеканал. Идут выборы, и вот кто-то заявляет что-то о телеканале. У меня к вам вопрос: какие конкретные факты приводит заявитель относительно Прямого?

— Я даже видел анализы под эгидой Совета Европы и организации StopFake о том, что телеканал Прямий ведет откровенно пропорошенковскую риторику. Для Портнова это аргумент о том, что телеканал принадлежит экс-президенту.

— А тогда какой канал принадлежит, по такой логике, Зеленскому?

— У Зеленского, насколько я знаю, нет телеканалов.

— Простите, вы говорите, что если канал в пользу кого-то ведет какую-то свою политику — языковую и медийную — то он, значит, принадлежит этому лицу, правильно?

— Спросите любого человека на медиарынке, который более или менее следит за развитием ситуации, и он вам скажет: Прямий принадлежит Порошенко.

— Еще раз говорю, мы сейчас хотим перейти в поле, когда нам не нужны конкретные факты, когда нам не нужны доказательства, а мы будем опираться только на содержание телепередач. Если мы так будем говорить, то мы можем взять любой телеканал и определить его владельца не по тем документам, которые есть, а по нашему впечатлению, в чью пользу выступают журналисты этого телеканала.

Кому мы тогда ZIK должны приписать, кому мы должны приписать «Плюсы»,кому мы должны приписать другие телеканалы? Поэтому я сейчас речь веду о чем? Это же одно дело, когда ведется какая-то политическая дискуссия. Другое дело, когда уголовно-процессуальные средства используются для политической борьбы. Создание таких прецедентов я считаю недопустимым.

Есть заявление Портнова, что Прямий принадлежит Порошенко — «а вы проверяйте». То есть вызывайте журналистов, вызывайте менеджеров телеканала, допрашивайте их, то есть дезорганизует во время выборов работу телеканала, пока выяснится, что в заявлении— бред. И это совершенно очевидная вещь.

Мы задали вопрос, что это [заявления Портнова в ГБР, — Ред.] — заведомо ложные сообщения о преступлении. На данный момент есть производство по четырем эпизодам, в том числе и по телеканалу Прямий. Они зарегистрированы и пусть расследуются. Там, по моему мнению, все очень очевидно.

Сам Портнов в своем телеграмм-канале пишет Порошенку: «Вы должны стать нищим, токсическим и пройти все этапы унижения». То есть он откровенно говорит, что речь идет не о привлечении к ответственности — это месть, личная месть, какие предвыборные операции. Для меня это доказательство умысла.

— Я ваш аргумент понял. Я обратил внимание, среди производств ГБР по заявлениям Портнова есть производство о якобы фиктивной сделке по продаже Кузницы на Рыбальском Порошенко бизнесмену Сергею Тигипко.

У Портнова аргумент таков: по открытой финансовой отчетности состояние Тигипко — $ 223 млн, а за Кузню он якобы заплатил $300 млн. Поскольку денег не хватало, значит, сделка фиктивная. Где здесь правда и какаова была цена сделки?

— Давайте так, — а чего стоят вообще эти доводы? Простите, кто-то посчитал, и снова мы видим, что Портнов выражает свои предположения. А у нас Конституция прямо запрещает обосновывать обвинение предположением. Вся эта сделка прозрачна и есть в Интернете. А почему так? А так как она проходила через Антимонопольный комитет, через банки, и там все абсолютно прозрачно.

Читайте статью: Уголовные дела о коррупции. Как защититься от надуманных обвинений

Если речь о бизнесе, я даже не стал бы рассматривать, есть у господина Тигипко такие средства или нет таких средств, поскольку в бизнесе есть масса вариантов для привлечения средств для тех или иных бизнес-проектов. Поэтому считать деньги Тигипко у меня, например, нет необходимости. То есть у нас есть абсолютно прозрачное, абсолютно понятное соглашение, которым занимались масса юристов.

— Кстати, Порошенко уже получил приглашение на допрос ГБР?

— Я об этом не имею информации. Думаю, что нет, потому что...

— Это была информация в агентстве Украинские новости, заявление Романа Трубы.

— А кто такой Роман Труба?

— Председатель ГБР.

— И? Вот давайте мы разберемся, какое Труба имеет отношение к этим производствам.

— Как минимум, он имеет отношение к ГБР.

— То есть он вправе давить на следователей? У нас речь идет о том, что есть следователи, есть процессуальный руководитель, и я понимаю эти вещи. Но если выступает с такими текстами лицо, ... Я вижу, что господин Труба к следствию не имеет отношения в своей иерархии и структуре ГБР. У него есть, насколько я знаю, закон о ГБР, и там есть определенные полномочия, которые он реализует вместе с заместителями. Для меня непонятно, с какой целью и сам ли это Труба делает, когда появляются в сети различные документы, подписанные господином Трубой. И мне трудно судить, они фейк, или реальные документы.

Это еще раз подтверждает, что вся эта история — это история не юриспруденции, а история пиара и предвыборных политических танцев. Для чего Трубе сообщать, что он вызывает Порошенко? Повестку направил — да и все. Зачем об этом кричать на весь мир? Если ты не преследуешь цель именно создать информационный повод.

Первое заявление Портнова было о кораблях и моряках [инцидент в Керченском проливе, — Ред.]. Было оно буквально за несколько дней до решения Международного трибунала по морскому праву. Поэтому вероятно, что Портнов действует в пророссийских интересах.

— С 2016 года, когда была введена схема ценообразования угля Роттердам+, пресса постоянно писала, что Порошенко тем или иным образом причастен к этой схеме. Возможно даже является выгодоприобретателем.

Сам Петр Алексеевич, ваш клиент, ни разу публично не комментировал схему Роттердам+. Почему он не комментировал? Ведь это дело расследует НАБУ.

— Что ему там комментировать? Как можно ерунду такую комментировать? Если бы это были серьезные доказательства, то мы бы имели, о чем говорить. Но сейчас мы имеем то же, что и в случае с Портновым. То есть врут [о Порошенко], скажем честно. Говорятся какие-то факты совсем «из головы».

Я понимаю, что это могут быть какие-то слухи, что может быть создано какое-то впечатление в обществе, может быть какой-то, как вы говорите, запрос электората на то или другое. Я все это понимаю. Но одно дело — это политика, выборы; а другое дело — это Уголовный процесс. Это серьезные вещи, это судьбы людей. У нас есть Конституция и презумпция невиновности.

Я еще раз говорю: если бы было можно говорить о чем-то серьезном, о каких-то фактах, то это одно. А когда просто — вот, «мы так считаем, по нашим данным, по данным наших источников», то это не доказательная база. Если бы у НАБУ действительно были доказательства, с чего бы они их прятали?

— Есть же тайна следствия.

— Ее нет. Что такое тайна следствия? Это когда запрещают разглашать информацию досудебного следствия без разрешения следователя или прокурора. То есть для следователя нет тайны. Хочет — дает разрешение на разглашение, хочет — не дает. Это его такой инструмент.

— Между НАБУ и САП есть трения. Я не думаю, что следователь НАБУ так просто получит санкцию прокурора на разглашение информации.

— Вы понимаете, вот история с господином Холодницким, с этим личным приемом Крючкова — если они вынуждены про Крючкова в Фейсбуке публикацию делать, то это не от хорошей жизни. Они будут прикрываться Портновым, Крючковым и так далее.

В это время на мобильный телефон Голованя приходит сообщение с вопросом: «Ты видел, что Портнов написал?». Портнов в своем телеграмм-канале только что опубликовал документ на имя Голованя, в котором ГБР отказывается возбудить производство против Портнова за ложные факты о Порошенко. Зато это производство регистрирует Национальная полиция.

— То, что опубликовал Портнов — фейк?

— Может, и не фейк. А вот теперь вопрос: откуда у Портнова этот документ ГБР? Документ же адресован мне.

— Правильно ли я вас понял: для вас фактически это выглядит так, что правоохранительная система переобулась под новую власть и ваш клиент теперь выглядит, как жертва?

— Нет, я не думаю. Я не стал бы говорить про правоохранительную систему. Я стал бы говорить, еще раз говорю, о конкретных лицах. Потому что у нас же ответственность индивидуальная, и каждый должен отвечать за свои дела. И мы говорим о том, что кто-то делает заведомо ложные сообщения о преступлении и кто-то потом каким-то образом общается с заявителем, передает ему какие-то другие материалы. Для чего?

— А вы не боитесь, если производство дойдет до суда, то дело закончится для вашего клиента грустно? Мы же помним, что Порошенко в принципе не очень хорошо почистил судебную систему, и там остались связи Портнова, как говорят сами юристы. Вы не боитесь, что эти так называемые «судьи Портнова» поведут себя по отношению к Порошенко, как палачи?

— А какой смысл бояться? Речь идет о том, что надо жить, надо работать. Мы видим, в какой мы ситуации. Мы должны стараться делать все возможное для того, чтобы эту ситуацию улучшить

Читайте статью:От трупов до обысков. Почему ломают копья вокруг поправок в УПК и что они изменят на самом деле.

Автор: Иван Верстюк