Председатель ВСУ Яросла Романюк: «Независимость судей — обязательный атрибут любого демократического государства, и гарантии независимости не следует путать с попытками судей уклониться от исполнения обязанностей подозреваемого в уголовном процессе

Верховный Совет Украины 4 марта сего года дал согласие на арест трёх судей Печерского районного суда г. Киева Оксаны Царевич, Виктора Кыцюка и Сергея Вовка, которые известны своими незаконными решения в первую очередь в отношении активистов – автомайдановцев. По сути это первое долгожданное согласие с момента падения режима Януковича и одно из немногих вообще в новейшей истории Украины. Публикуем по этому поводу интервью с председателем Верховного Суда Украины Романюком Ярославом Михайловичем данное корреспонденту издания «Юридическая практика».

Згадайте новину: Верховна Рада України наадала згоду на арешт суддів Печерського районного суду м. Києва Оксани Царевич, Віктора Кицюка та Сергія Вовка

Читайте інтерв'ю: Голова ВСУ Ярослав Романюк "... Для пересіченого громадянина звернення Верховного Суду України до Конституційного Суду України справді може здатися підтвердженням того, що судді проти люстрації чи гальмують її. Але це не так..."

Председатель ВСУ Ярослав Романюк: "На уровне закона судебная реформа не решит проблем политического влияния на суды."

Дивиться відео:Ексклюзивне інтерв'ю голови ВСУ Романюка активістам АВТОМАЙДАНУ. Стосовно люстрації суддів.

— Ярослав Михайлович, сейчас одной из самых обсуждаемых в обществе тем является возможный арест трех судей Печерского районного суда г. Киева. Еще несколько недель назад в СМИ появилась информация о том, что Генеральный прокурор внес в парламент соответствующие представления для получения согласия на арест судей. Однако недавно в комментарии нашему изданию вы говорили о том, что такие представления поступили на ваше имя в ВСУ. Так какова же, собственно, процедура ареста судьи?

— Вопрос об аресте судьи имеет определенную специфику. Так, в соответствии с частью 3 статьи 126 Конституции Украины судья без согласия парламента не может быть задержан или арестован до вынесения обвинительного приговора судом. В соответствии с частью 2 статьи 218 Закона «О Регламенте Верховного Совета Украины» представление о предоставлении парламентом согласия на задержание или арест судьи инициируется прокурором и судебными органами, при этом такое представление должно быть поддержано и внесено в Верховный Совет Председателем ВСУ. То есть сейчас процедура выглядит так: Генеральный прокурор выносит представление, в котором просит Верховный Совет дать согласие на задержание и арест судьи, и направляет его ВСУ. Председатель Верховного Суда, поддерживая представление, вносит его в парламент.

— Вы внесли в Верховный Совет соответствующие представления в отношении указанных судей. Каковы основания для такого решения?

— Да, представления Генерального прокурора Украины в отношении этих судей 27 февраля мною внесены в парламент. Основания для ареста предусмотрены нормами Уголовного и Уголовного процессуального кодексов Украины, Конвенцией о защите прав человека и основоположных свобод (Конвенция), в частности ее статьей 5 (право на свободу и личную неприкосновенность), а также решениями Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), ведь именно посредством решений этого суда осуществляется толкование норм Конвенции.

Основная цель указанной статьи Конвенции заключается в предотвращении произвольного или необоснованного лишения свободы (решение ЕСПЧ по делу «Маккей против Соединенного Королевства»). ЕСПЧ обращает внимание на то, что требование законности лишения свободы не может быть удовлетворено просто путем соблюдения национального законодательства; национальное законодательство само по себе должно соответствовать Конвенции, включая общие принципы, выраженные или подразумеваемые в ней (дело «Плесо против Венгрии»). Потому в первую очередь необходимо было определиться, существуют ли в соответствии с Конвенцией основания для заключения судей под стражу, исходя из материалов, предоставленных Генеральным прокурором. В решении по делу «Джессиус против Литвы» ЕСПЧ разъяснил, что в понимании статьи 5 Конвенции лицо может быть заключено под стражу на основании подпункта «с» пункта 1 этой статьи только в рамках уголовного производства с тем, чтобы оно (лицо) предстало перед компетентным органом при наличии обоснованного подозрения в совершении им правонарушения.

Наличие цели доставления подозреваемого в суд должно рассматриваться независимо от достижения этой цели (дело «Петков и Профиров против Болгарии»). Допрос в период заключения проводится с целью содействия уголовному расследованию путем подтверждения или опровержения конкретного подозрения, ставшего основанием для ареста (дела «Броган и другие против Соединенного Королевства», «Лабита против Италии»).

Таким образом, цель задержания и ареста — доставка в компетентный правоохранительный орган лица, в отношении которого существует обоснованное подозрение в совершении уголовного правонарушения, если это лицо уклоняется от исполнения возложенных на него обязательств, предписанных законом.

Все трое судей подозреваются в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 375 Уголовного кодекса (УК) Украины — принятие заведомо неправосудного решения, повлекшего тяжкие последствия, либо совершенное по корыстным мотивам или в иных личных интересах. Лицо, которое подозревается в совершении этого преступления, может быть взято под стражу, поскольку наказание за него закон предусматривает в виде лишения свободы на срок более пяти лет.

В представлениях Генерального прокурора Украины приведены основания для ареста: речь шла о том, что судьи, будучи достаточно осведомленными о сути предъявляемых им подозрений, сознательно отказывались получать уведомления о подозрении в совершении преступления, не являлись в органы следствия для проведения следственных действий, уклонялись от исполнения своих обязанностей в уголовном производстве, создавая преграды для подтверждения или опровержения подозрения и установления объективной истины.

— Вы считаете, что подозрения в совершении преступлений судьями достаточно обоснованы?

— Судьи подозреваются в совершении серьезного преступления — принятии неправосудных судебных решений, и подозрения Генеральным прокурором аргументированы в представлениях. Один судья подозревается в том, что удовлетворил иск по гражданскому делу и лишил человека права собственности на автомобиль и квартиру, основываясь только на устных пояснениях истца, практически не имея письменных доказательств. При этом ответчик ничего не знал о том, что дело рассматривается в суде, не получал уведомлений о датах судебных заседаний, да и само судебное решение ответчику не было направлено.

Двое других судей подозреваются в принятии неправосудных решений, поскольку лишили водителей права управления автомобилем за неисполнение требования сотрудника ГАИ об остановке транспортного средства, принимая решения фактически на одном доказательстве — рапорте сотрудника ГАИ, не соответствовавшем требованиям и даже не подписанном должностным лицом. В одном деле решение было принято без заслушивания пояснений лица, привлеченного судом к ответственности. В другом деле судья не принял во внимание пояснения лица, привлеченного к ответственности, без проверки доказательств указал, что такие пояснения противоречат рапорту сотрудника ГАИ.

Пока идет процесс досудебного расследования, в судебном порядке уголовные дела не рассматривались, и утверждать об обоснованности обвинений я не могу. Но мы сейчас говорим о возможности так называемого предварительного заключения под стражу, и на этот счет ЕСПЧ имеет определение значения термина «обоснованное подозрение». В практике ЕСПЧ разделяет понятия «подозрение» и «обвинение» и устанавливает, что подпункт «с» пункта 1 статьи 5 Конвенции не предполагает, что в момент задержания или в период содержания под стражей следственные органы должны иметь доказательства, достаточные для предъявления обвинения (дело «Броуган и другие против Соединенного Королевства»). Термин «обоснованное подозрение» в совершении уголовного правонарушения для целей предварительного заключения предполагает наличие фактов или сведений, достаточных для того, чтобы объективный наблюдатель мог сделать вывод, что соответствующее лицо могло совершить преступление (решения по делам «Ильгар Маммадов против Азербайджана», «Эрдагоз против Турции», «Фокс, Кэмпбелл и Хартли против Соединенного Королевства»).

— Судебные решения, о которых идет речь, отменены в апелляционном порядке?

— Постановление, принятое одним из судей по делу об административном правонарушении, — да. Апелляционный суд отменил такое постановление и закрыл производство по делу в связи с отсутствием события административного правонарушения. При этом апелляционным судом установлено, что работник милиции, чей рапорт без подписи был положен судом в основу обвинительного вывода, на самом деле им не составлялся, сам правонарушитель в инкриминируемое ему время нарушения находился в совершенно другом месте и к правонарушению никакого отношения не имеет. Аналогичное постановление другого судьи в апелляционном порядке не пересматривалось, судья сам в марте 2014 года прекратил производство по делу на основании Закона Украины от 21 февраля 2014 года «О недопущении преследования и наказания лиц по поводу событий, имевших место во время проведения мирных собраний, и признании утратившими действие некоторых законов Украины». Решение третьего судьи (по гражданскому делу) по состоянию на момент внесения представления не было отменено, но дело находилось в производстве апелляционного суда.

Пока судебное решение не отменено, оно формально юридически считается законным. Но я уже говорил, не следует путать понятие «обоснованное подозрение» для целей предварительного задержания с обоснованием обвинения для рассмотрения дела судом. Да, решения двух судей в апелляционном порядке на момент внесения представлений в парламент не были отменены. Но и судьи не признаны виновными. Им только лишь объявлено подозрение в совершении преступления.

— Но судья Оксана Царевич в недавнем интервью одному из юридических изданий рассказала, что была нарушена процедура уведомления о подозрении, только Генеральный прокурор или его заместитель должны были лично вручить ей уведомление, а поскольку этого не произошло, то подозрение не объявлено.

— В отношении всех троих судей уведомления о подозрении подписаны Генеральным прокурором Украины. Вручения судье этого документа лично Генеральным прокурором или его заместителем закон не предусматривает, и подобные заявления не обоснованы. Если же говорить о самой сути уведомления о подозрении, то, исходя из того же понятия термина «обоснованное подозрение», как оно сформировалось в практике ЕСПЧ, такое уведомление необходимо для того, чтобы лицо знало и понимало, в чем его подозревают и в связи с этим имело возможность защищаться. Из материалов, предоставленных Генеральным прокурором, судьи понимали, в чем их подозревают, но сознательно уклонялись от получения уведомления о подозрении, чтобы потом ссылаться на то, что юридического статуса подозреваемого они не приобрели. Это подтверждает и их дальнейшее поведение (Оксана Царевич давала интервью, Виктор Кицюк — пояснения Высшей квалификационной комиссии судей Украины).

— Действительно ли есть необходимость в применении такой крайней меры — ареста судей? Неужели нельзя иным способом обеспечить исполнение ими обязанностей подозреваемых?

— В представлении Генерального прокурора было указано, что судьи уклонялись от явки в компетентные следственные органы и исполнения процессуальных обязанностей подозреваемого: одного из этих судей не представилось возможным найти ни по месту проживания, ни по месту регистрации, ни по месту работы, двое других отказывались получить уведомление о подозрении, не являлись на допрос по вызову следователя.

Если говорить о допустимых законных основаниях для ареста, то таким и является необходимость доставки лица в компетентные органы следствия для допроса (решения ЕСПЧ по делам «Илья Стефанов против Болгарии», «Осипенко против Украины», «Ходорковский против России»). Допрос — важное следственное действие, необходимое для установления истины по делу, и проводится оно с целью содействия уголовному расследованию. С этой точки зрения, если судьи уклоняются от допроса, их задержание для доставки в органы следствия допустимо, ведь наличие у подозреваемого статуса судьи зачастую делает невозможным применение к нему других способов процессуального воздействия.

— Если статус судьи у подозреваемого не позволяет эффективно осуществлять досудебное расследование, может, следует существенно ограничить гарантии независимости судей?

— Это неправильная позиция. Независимость судей — обязательный атрибут любого демократического государства, и гарантии независимости не следует путать с попытками некоторых судей уклониться от исполнения обязанностей подозреваемого в уголовном процессе. Судья всегда зависим от закона, от Кодекса судейской этики. И в сложившейся ситуации судьи должны поступать в соответствии с профессиональными этическими нормами, защищаться от подозрений законными способами, а не прикрываться независимостью. Если бы судьи повели себя по-другому, возможно, и Генеральный прокурор не стал бы инициировать вопрос о предоставлении согласия на их арест.

— Так у судей есть время изменить свое отношение к участию в следственных мероприятиях. Это может повлиять на решение вопроса об их аресте?

— Я думаю, что может. ЕСПЧ в решении по делу «Ладент против Польши» указал, что содержание под стражей в соответствии с Конвенцией должно быть соразмерной мерой для достижения указанной цели. Считаю, что в нашем случае, если подозреваемые судьи прекратят уклоняться от исполнения своих обязанностей, необходимость в аресте отпадет. В конце концов, сейчас речь идет о получении согласия парламента на задержание и арест судей. Получив такое согласие, Генеральный прокурор будет решать, есть ли в этом необходимость и основания, исходя из ситуации на то время.

— Участие судей в следственных мероприятиях происходит все чаще. Не так давно прокуратура производила обыски в Окружном административном суде г. Киева и в том же Печерском районном суде столицы, что послужило основанием для заявлений о давлении на суд. Были ли основания для обыска в судах?

— Не в моей компетенции давать оценку обоснованности проведения следственных мероприятий. Конечно, обыск в суде — факт беспрецедентный, при том, что в общем — это следственное мероприятие, допустимое в рамках досудебного уголовного расследования преступления для получения, сбора доказательств либо их проверки в конкретном уголовном производстве.

Но надо понимать, что независимость судей существует не только и даже не столько для самих судей. Судейская независимость нужна для людей. Чтобы каждый человек, обращаясь в суд, был уверен в том, что его дело рассмотрит беспристрастный судья, и на решение этого судьи никто и ничто не повлияет. Только закон.

Поэтому независимость судей — это не привилегия и не способ воспрепятствовать проведению следственных мероприятий. Следует помнить, что перед законом все равны. Если есть основания подозревать судью в совершении преступления, то он должен предстать перед законом и исполнять процессуальные обязанности, как и любой другой гражданин. Судье нужно придерживаться профессиональных этических норм и защищаться законными методами, а не уклоняться от участия в следственных мероприятиях, ссылаясь на гарантии судейской независимости, и таким образом создавать препятствия в установлении объективной истины по делу.

Мы все прекрасно понимаем ситуацию в государстве и настроения, витающие в обществе. Необдуманные, совершенные иногда под влиянием эмоций поступки судей, которые попали под подозрение в совершении преступлений, ни к чему хорошему не приведут и не поспособствуют снятию подозрений. Наоборот, такие действия только добавляют сомнений в законопослушности судей.

— К вопросу о поведении судей. Несколько дней назад в СМИ появилась видеозапись инцидента при участии Владислава Оберемко, судьи Макаровского районного суда Киевской области, и сотрудников Госавтоинспекции. На этой записи судья фактически признает, что управлял автомобилем в состоянии алкогольного опьянения, нецензурно выражается, угрожает оружием. Уже известно, что по данному факту прокуратура начала уголовное производство. Как вы прокомментируете это?

— Об этом инциденте я узнал 1 марта, в воскресенье, так же, как и большинство, — из Интернета. Поведение судьи, запечатленное на видео, вызывает негодование и возмущение. Судья должен понести заслуженное наказание. Это неприемлемое поведение для человека любой профессии, не говоря уже о судье, который обязан соблюдать закон и морально-этические принципы поведения, достойно себя вести не только в рабочее время, но и в своей частной жизни.

К сожалению, когда подобное безобразие происходит при участии какого-либо одного судьи, волна негатива в очередной раз захлестывает всю систему и всех судей. Поэтому в первую очередь сама судебная система должна немедленно отреагировать на этот факт, что мы и сделали — уже в понедельник, 2 марта, ВСУ обратился в Высшую квалификационную комиссию судей Украины с просьбой безотлагательно начать проведение проверки для решения вопроса о привлечении судьи к предусмотренной действующим законодательством ответственности вплоть до увольнения за нарушение присяги.

Источник: Юридическая практика.