БП ЕСПЧ: Лишение психически нездоровой матери родительских прав и разрешение на усыновления ее дочери приемными родителями составиляло нарушение статьи 8 Конвенции

В сегодняшнем решении Большой Палаты ЕСПЧ по делу “М.Л. против Норвегии” (жалоба № 64639/16) относительно ухода за детьми Суд единогласно постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции. Дело касалось решений национальных властей Норвегии о лишении матери родительских прав и разрешении усыновления ее дочери приемными родителями. Суд, в частности, посчитал, что национальные органы уделили недостаточно внимания вопросу длительного помещения ребенка заявительницы под опеку, в совокупности с позитивным обязательством государства по принятию мер для сохранения семейных связей ребенка с родителями.

Факты дела: В апреле 2011 г. у заявительницы родилась дочь. Государственная служба по защите детей рекомендовала заявительнице остаться в семейном центре, учитывая опасения по поводу ее психического здоровья. Соответствующая служба решила в срочном порядке передать дочь заявительницы под опеку на момент, когда ей было всего девять дней. В сентябре 2011 г. Окружной совет по социальному обеспечению посчитал, что нахождение дочери заявительницы в приемной семье будет длительным, и предоставил заявительнице право общения со своей дочерью четыре раза в год, по два часа. В июне 2015 г. национальный суд принял решение лишить заявительницу родительских прав и разрешить усыновление, посчитав, что такое усыновление отвечает наилучшим интересам ребенка. В октябре 2016 г. заявительница, ссылаясь на статью 8 Конвенции, обратилась в ЕСПЧ с жалобой на решения национальных властей о лишении ее родительских прав и предоставлении разрешения об усыновлении ее дочери приемными родителями.

Решение по сути: Суд в данном деле решил, что решения властей относительно усыновления ее дочери приемными родителями нарушили право заявительницы на уважение ее семейной жизни. При этом, указанные решения соответствовали закону, а также преследовали законную цель. Что касается соответствующих процессов принятия решений Окружным советом социального обеспечения и национальным судом, ЄСПЧ счел, что они были всеобъемлющими, и что заявительнице была предоставлена ​​необходимая защита ее интересов, и она могла полностью представить в судах свою позицию. Суд также был удовлетворен тем, что власти провели тщательное изучение факторов, имеющих отношение к делу.

Тем не менее, Суд подчеркнул, что усыновление, как правило, влечет за собой разрыв семейных уз до такой степени, что, согласно прецедентной практике Суда, допускается только в очень исключительных обстоятельствах.

В настоящем деле Суд отметил, что у него нет оснований ставить под сомнение выводы национального суда о том, что дочь заявительницы была уязвима, или что она хорошо устроилась в приемной семье. Суд счел, однако, что национальный суд не представил никаких обоснований относительно того, что эти факторы могли оправдывать разрыв всех связей между заявительницей и ее дочерью. При этом, Суд отметил, что помещение дочери заявительницы под опеку, когда ей было всего девять дней, лишило их возможности развить настоящую привязанность. Суд, кроме того, отметил, что крайне ограниченные права заявительницы на контакты с ее дочерью были определены национальными органами исходя из предположения, что распоряжение о попечении будет долгосрочным. При этом, ничего в данном деле не указывало на то, что национальные власти предприняли какие-либо реальные шаги для пересмотра установленного режима контактирования пока ребенок находился в приемной семье.

Суд также учитывал тот факт, что решение об усыновлении было по существу основано на оценке того, что будет в наилучших интересах ребенка в будущем. В этом контексте у Суда не было оснований сомневаться в том, что отсутствие каких-либо реальных связей между ребенком и его или ее биологическим родителем может уменьшать негативные фактические и эмоциональные последствия усыновления как для ребенка, так и для родителя.

Основываясь, inter alia, на вышеуказанном, Суд посчитал, что мотивы мер, принятых в судебном разбирательств отражали тот факт, что (i) недостаточное значение было придано цели, чтобы помещение под опеку было временным и чтобы пострадавшая семья воссоединилась, и (ii) недостаточное внимание было уделено позитивному обязательству принять меры по сохранению семейных уз для в разумной степени. Таким образом, имело место нарушение статьи 8 Конвенции.

В свете обстоятельств данного дела, Суд постановил выплатить заявительнице 25 000 евро, в качестве компенсации морального вреда, а также 9 500 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек.

Источник: юридический ресурс Протокол